Персик Адам и Ева — описание сорта и отзывы садоводов

Адам и Ева

Первые люди не знали, что такое добро и зло, пока Ева не вкусила запретный плод. В Эдемском саду было два дерева: Дерево Жизни и Дерево Познания Добра и Зла. Дерево Жизни цвело роскошными белыми цветами и благоухало. А на Дереве Познания росли огромные красно-оранжевые персики. Однажды, когда Адам спал под деревом, а Ева бодрствовала, она увидела, как с Дерева Познания срывает и поедает плоды огромный Черный Дракон. Она спросила, как он может есть эти плоды, ведь они принесут ему смерть, так говорил их с Адамом Учитель. На что Дракон ответил, что их Учитель врет и что плоды вкусные и сочные. Ева сорвала плод и начала есть. По ее рукам тек сок и капал на лицо Адама, спавшего под Деревом. Он проснулся и ужаснулся увиденному. «Ты же умрешь!» — крикнул он Еве и, выхватив у нее из рук уже наполовину съеденный плод, отбросил далеко в сторону. Но Ева лишь расхохоталась ему в лицо. «Твой Учитель врет, эти плоды сладкие и съедобные!»

Адам недоверчиво посмотрел на Еву, но видя, что она не умирает, тоже решил попробовать. Он сорвал персик и, надкусив, медленно прожевал и проглотил. Оскомина свела ему рот, но он не поверил своим ощущениям, ведь Ева ела с удовольствием. Адам надкусил второй раз, и, почувствовав непереносимую горечь, выплюнул кусок персика. «Как ты можешь это есть, — сказал он Еве, — это же не вкусно». Ева пожала плечами. Она рассматривала свое тело и тело Адама. Она увидела, что у Адама есть то, что нет у нее. И что у нее есть то, что нет у Адама. Она подошла к нему и стала изучать и ощупывать его тело. За этим занятием их застал Учитель. Нельзя передать его гнев. Он стучал о скалу своим посохом и выбивал грохочущие молнии. Тогда в первый раз в Эдемском саду прошла гроза. Учитель заявил, что их обучение окончено, раз они уже обучили сами себя, съев запретный плод. Он не выгнал их из Эдемского сада, а предоставил самим себе.

Ева часто ходила к обрыву и смотрела в пропасть. Но ей ничего не было видно из-за тумана. Пропасть казалась бесконечной и бездонной. Однажды, когда она так завороженно смотрела в сизый туман пропасти, к ней прилетел Черный Дракон и предложил увидеть его мир, мир, который располагался далеко внизу, за туманом. Ева согласилась, но заявила, что не полетит без Адама, с которым ее связывала страстная любовь и непонятное шевеление и толчки в животе.
Адам воспринял новую идею Евы: лететь в туман, — с недоверием. Но Ева настаивала и заявила, что если он не полетит с ней, то она полетит одна. «Куда ты, туда и я», — молвил Адам и поцеловал ее. Они сели на спину Дракона и, в последний раз обернувшись и простившись взглядом с Эдемским садом, ринулись в туманную пропасть.

Персик Адам и Ева — описание сорта и отзывы садоводов

• ЖАНРЫ 358
• АВТОРЫ 250 442
• КНИГИ 569 288
• СЕРИИ 20 995
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 518 240

Ах, нет. С Алоисом Конясом, знаменитым садоводом из наших Роудниц, — а для этой книги я с наслаждением истинного гурмана использовал опыт его вдумчивой, упорной и дьявольски своенравной работы — ничего похожего на историю Адама и Евы не произошло.

Адам — это я, и Ева — тоже я. Да и все мои герои — это я сам. И если кто-нибудь, где бы он ни жил и ни работал, случайно признает в ком-либо самого себя — ей-ей, я здесь ни при чем, да и беды большой тут нет. Скорее всего, и в нем самом тоже есть нечто общее с моими героями.

Ну, а теперь за дело.

Облачаюсь в рабочую блузу. Руки — как и душа — благоухают свежим привойным воском, даром трудолюбивых пчел.

Земля нашего прародителя Чеха

Развалясь и привольно раскинув руки, отдыхаю на вершине горы, под старым высоким развесистым орехом. Прогретая трава дышит истомой; послеполуденное солнце мягко ласкает лицо. Воздух свеж и прозрачен. Словно легким дымком, пропитан он горьковатым ароматом растрескавшейся ореховой кожуры. Сентябрь — прекрасная, благословенная пора!

Из года в год благоухает он вызревающими фруктами, чья кожица подернута как бы легким налетом инея.

Внутренним зрением вижу — вот уже покрываются росой яблоки и груши. Золотится и рдеет во мне виноградная лоза, отягощенная пряной сладостью налитых соком гроздьев… Перед глазами у меня цветущий темно-фиолетовый вереск и белые грибы, взобравшиеся на солнечный откос, красноватые головки крепеньких подосиновиков, укрытые слетевшими с дерева березовыми листьями. Они уже тронуты зеленовато-коричневой медной патиной. В эту пору, когда воздух переливается, дрожит, сверкает, отражая золото листвы, я люблю забрести на берега Лабы. Терпеливо слежу за поплавком — не дрогнет ли леска, не запляшет ли на ней карп, линек, голавлик или щука. (Ну и хитер ты, Адам! Знал ведь, какое выбрать местечко, где выкатиться на белый свет и шумно вдохнуть, смакуя этот воздух. Ну и хитрец, сумел ведь отыскать этакое местечко!)

Лениво расправляю члены и щурюсь на солнце. Небо синее-синее, лишь кое-где появляются легкие белесоватые облачка…

Невдалеке от меня, за частыми стволами дерев, чуть не до самой земли склонились тяжелые, усыпанные созревающими плодами ветки яблонь. Богатый будет урожай…

По природе своей деревья эти должны бы жить на солнечных холмах далекого юга, а не здесь, на склоне горы Ржип, на севере чешской земли.

Персик — царь плодов. Мое любимое дерево.

С радостным умилением — признаться, еще и взбодренный глотком-другим вина — мысленно обозреваю бесконечные ряды карликовых стволов. Они — моя любовь, моя гордость. Не я ли высаживал их здесь, на пустынном откосе, поросшем кустарником и чертополохом? Да, это я заставил их укрепиться, пустить корни на северном склоне, хотя лишь ленивец не насмехался надо мной, считая чудаком и безумцем. Моими трудами корни персиковых стволов проникли в землю, как в женское лоно, и взяли ее соки. Выходит, они мое творение. Пришлось, конечно, постараться. Но теперь они уже плодоносят…

Сад — моя собственность, мое богатство, мое достояние. Он простирается далеко за Крабчицкое шоссе. Персики, абрикосы, яблони и вишни густо заполонили соседние берега и горные склоны. И все это — мое. Неважно, что принадлежит плантация Роудницкому госхозу и что теперь без малого два десятка людей пестуют ее, заботятся о ней. Ну и что же? Мне на досужую скуку жаловаться не приходится. Я садовник, я развожу сады, а это, как всякому известно, одно из самых древних и самых благородных занятий на земле. Издревле руки наших трудолюбивых предков пахли свежим лыком, волокнами липы, которыми они обматывали привои и обвязывали раны деревьев; пахли соком и привойным воском, одним из тех даров, что приносят нам пчелы, роящиеся в дуплах старых деревьев, прямо под благоуханными раскидистыми кронами лип. Нет, не случайно, не зря липа — символ всего истинно чешского.

Гляжу окрест себя. Сердце переполняется гордостью и нежностью одновременно.

Собственно, что же это я праздновал? Свое пятидесятилетие? Что дожил до него в полном здравии? Что успел уже досыта всякого вкусить и отведать? Полезного и приятного, аппетитного и не слишком, сочного и neресоленого, пропеченного до хруста и подгоревшего? А ради чего? Ради того, чтобы после долгих подсчетов осознать, что мне все еще мало? Аппетиты мои растут, сам я становлюсь все разборчивее да привередливее к тому, чем утоляю жажду и голод. Время летит. Не теряй ни единого мгновенья, Адам! Пусть ни один лакомый кусочек, ни одна бутыль роудницкого, ни одна его капля не пропадают зря!

Не расточительствуй понапрасну, не упускай времени. Снова и снова принимайся за дело; ты еще не доел своего барана, от него остается порядочный кус. Руки у тебя крепкие, да и голова неплохо варит… Ладони просто чешутся от нетерпенья, так и рвутся к работе… Но погоди, не спеши без оглядки! Умей насладиться всякой доброй, приятной минуткой. Что ни говори, такие мгновенья — сама благодать…

Какое это счастье — отдыхать, обнимая взглядом плоды своих трудов, сидеть и разглядывать, что из них произросло. Сознавать, что все это тебе положено было совершить: взять заступ, подготовить почву и высадить деревья, поливать их и ухаживать за ними, прививать и прореживать, оберегать от заморозков, уничтожать вредителей. Сколько пришлось пролить пота, чтобы хрупкие саженцы набрали силу, укрепились, поднялись, выпрямились и широко раскинули свои ветви! Чтобы по ним побежали соки, а потом, когда лопнут почки, чтоб окинулись они розовыми лепесточками цветов и нежнейшим пухом листвы, чтобы молоденькие завязи не погибли ни под дождем, ни под лучами солнца или порывами ветра, чтобы вызрели они и превратились в пухлые, мягкие сосуды, наполненные сладким нектаром. (Это снова мне вспомнились мои любимцы — персики!)

Тут мой взгляд, миновав крыши окраинных домов, ощетинившихся телевизионными антеннами, сбегает вниз и останавливается на широком изгибе Лабы, отливающей тусклым блеском старинного серебра. Лента реки неутомимо вьется под высоким опоковым берегом, украшенным виноградниками и садами. Над ними возвышается лесистая макушка Совицы, меньшей сестры нашей горы Ржип, чья обольстительная грудь с соском часовни наверху девственно вздымается неподалеку у меня за спиной. Чуть ниже по течению Лаба разливается широко, без помех. Лениво несет она свои воды мимо старого фазаньего заповедника, в годы моего детства еще принадлежавшего князьям Лобковиц, и дальше катит средь необозримых полей и плантаций, отведенных под хмель. Вдоль реки привольно раскинулась плодородная нива, будто отдыхающая женщина, зрелая, в самом соку, соблазнительная пышностью своих широких бедер и мягкой округлостью живота. Ее тучная, из года в год тщательно возделываемая плоть, взрыхленная плугом и оплодотворенная семенами, родит в изобилии. За Лабской равниной, словно охранительный вал, поднимается над вселенским простором венец Чешских Средних гор. Защита от студеных, холодных северных ветров, а в недавнем прошлом — наряду с Крушными горами — естественная преграда для неприятелей. Столетиями шли они с севера и запада, пытаясь снять урожай с наших полей, ограбить и опустошить землю, поднятую и обработанную нашими руками.

Я наслаждаюсь ею, нашей покойной и мирной, прелестной и обольстительной подржипской землей, родным мне уголком нашей отчизны.

Вбираю ее глазами, вдыхаю грудью, всасываю, впитываю в себя, пробую на ощупь, трогаю руками и смакую языком. (В данный момент — потягиваю ее крепкую и пряную, бодрящую кровь, наше прославленное роудницкое сватовавржинецкое вино: початая бутылка этого напитка, пока я размышлял, сама собой скользнула мне в руки.) Мы — родная мать-земля и я — принадлежим друг другу. И солнце, и воздух у нас пополам; одни и те же дожди поливают нас, одни и те же морозы обжигают и закаляют.

Описание и характеристики яблони сорта Ева, ее достоинства и недостатки

Яблоня, названная так необычно, – Ева – обязательно напомнит всякому древнее библейское сказание о первой женщине в райском саду, вкусившей яблоко и познавшей грех. Мы же будем говорить о деревьях, растущих в садах Крыма и Украины и радующих своих хозяев богатыми урожаями. Для промышленного распространения она не годится, зато садоводам вырастить это плодовое дерево с «райскими» плодами – в радость.

• слаборослые;
• раннего регулярного плодоношения;
• урожайность высокая.

Завезена яблоня из Венгрии, отнесена к летним сортам.

О плодах ее говорят боле активно и красочно: яблоки красивые, слабо серебристые, винно-сладкие, до 180 грамм весом.

Они созревают в сентябре. Но даже в декабрьские дни можно увидеть яблоки на ветках.

В чем плюсы и минусы сорта?

К достоинствам этого сорта относят регулярное и щедрое плодоношение.

Яблоки хорошо переносят транспортировку.

Дерево хорошо устойчиво к стекловидности – заболеванию яблонь, поражающему особенно хорошо освещаемые солнцем плоды.

Ева, можно сказать, устойчива к парше, но лучше, если профилактические меры будут приняты.

Если говорить об оценке ароматных яблок Ева от дегустаторов, они не отличаются щедростью. Им ставят 4,1 балла из 5-ти возможных. А ведь яблоки сочные, и вкус у них замечательный – кисло-сладкий.

Вряд ли такое плодовое дерево в полной мере проявит свои лучшие характеристики в холодных северных регионах, зато в Крыму оно отлично справляется с заморозками.

Недостатком этого сорта можно считать слабую засухоустойчивость. Но полив, выполняемый правильно и своевременно, поможет решить эту проблему.

Плоды ее созревают не одновременно, потому она не рекомендована для промышленного выращивания. А вот для приусадебных участков вполне подходит.

Яблони сорта Ева давно обрели своих преданных почитателей среди садоводов-любителей России и Украины.

Персик Редхейвен: описание сорта и особенности выращивания плодового дерева

Сорт персика Редхейвен: отзывы и фото, посадка и уход, обрезка и подкормка, опылители и морозостойкость

Персик в настоящее время сравнительно редко выращивается даже в южных регионах России и считается экзотическим фруктом. Но в последнее время благодаря усилиям селекционеров появились такие сорта персиковых деревьев, которые можно выращивать не только в Крыму или Краснодарском крае, но и в центральных регионах, причем вкусовые качества спелых плодов при этом не ухудшаются.

В данной статье рассказывается о сорте персика Редхевен, который возможно выращивать в центральных российских регионах. Основные нюансы выращивания сорта, преимущества и недостатки, описание и многое другое – об этом пойдет речь ниже.

История сорта

Персик Редхейвен был выведен в первой половине прошлого столетия американскими селекционерами из госуниверситета. Основными качествами нового сорта была высокая урожайность и среднеранний срок созревания плодов.

Данный сорт персика стал основой для выведения в дальнейшем подвидов и гибридов. В част